Не знаю, как кто, но меня заставить радоваться могут самые простые события. Если кто и экономит эмоциональные силы для иллюзорных, предполагаемых в скорейшем будущем колоссальных свершений, то уж точно не я. Встретить по дороге на работу сверчка и целый день вспоминать и умиляться этому — пожалуйста, ко мне. Восхищенно наблюдать, как свет фонарей кромсает густую тьму — да, да, подходите поближе. Именно такие крохи вызывают восторг и пополняют запасы жизнестойкости.

Бульвар, дорога, липы и лавочки оборачивались синим свёртком. Прохожие с большим интересом заглядывали в окна библиотеки, где несмотря на окончившийся рабочий день, горел свет - мы готовились к ночному мероприятию. Я время от времени выходил наружу встречать гостей и смотрел на наши окна. Огромные, чистые. Благодаря им мы выставлены на ладони, точно в террариуме.

Для меня каждый час дня и ночи есть чудо,
Каждый кубический дюйм пространства — чудо,
Каждый квадратный ярд земной поверхности — чудо,
Каждый фут в ее глубину полон чудес.

У.Уитмен, «Чудеса»

Это утро не было скомканным и суматошным. Нередко ранние часы проходят мимо меня, рассыпаясь на дюжину мелких дел. Но только не сегодня, когда они вытянулись в полную длину и ширь.

Он яростно теребит ветви, стволы, провода. Катает по двору пустое пластмассовое ведро, старое, утратившее половину своего первичного цвета — красного. Играет с полосками объявлений, точно кот с бахромой от пледа. Отчаянно, с головой бросается во всякую щель. И будь за этой щелью хотя бы горстка тепла, он завистливо врезается в неё, вьётся вокруг, хлещет и отпускает затрещины. До победного остывания или вмешательства третьих лиц, устраняющих пробоины в своих суднах-домах.